Дар оружия - Страница 51

«БРОНСОН!» – прокричал голос.

Бронсон узнал бы этот голос где угодно. У него по спине пробежал холодок.

Обернувшись, среди группы солдат он увидел своего заклятого врага, своего отца, МакКлауда. Человека, который отнял у него руку. Человека, которого он ненавидел больше всего в своей жизни.

Бронсон закричал и, пнув своего коня, бросился на своего отца. МакКлауд атаковал в ответ, как одержимый дьявол, лишенный одного глаза. Его лицо было обезображено выжженной на нем эмблемой Империи. Он стал отвратительным существом – еще более отвратительным, чем прежде.

Вот они и встретились, наконец. Отец и сын. Неизбежное, в конце концов, произошло. Бронсон долго ждал этого дня. Он стер бы имя своего отца, если бы мог. Или, по крайней мере, отправил своего отца в ад. Это была месть, о которой Бронсон размышлял каждый день, глядя на культю своей руки.

«ОТЕЦ!» – крикнул в ответ Бронсон.

Он бросился вперед с жаждой мести, высоко подняв свой меч, в то время как его отец издал боевой клич.

Они оба встретились посреди открытого участка. Солдаты Империи расступились, и МакКлауд замахнулся своим боевым топором двумя руками и закричал, прицелившись в голову своего сына.

Бронсон пригнулся в последнюю секунду и замахнулся своим цепом. Ему удалось ударить отца в затылок.

МакКлауд оступился и упал со своего коня.

Бронсон не стал терять времени: он сделал круг и спрыгнул на землю, встретившись с отцом лицом к лицу на ногах, в то время как тот медленно поднимался, дезориентированный, пошатываясь. Бронсон опустил свой меч одной рукой, и МакКлауд поднял щит, чтобы отразить удар. Но Бронсон наносил удары снова и снова, постепенно выбив щит из рук отца. После чего он откинулся назад и ударил его ногой.

Его отец оступился и упал на спину, ударившись, не успев подняться.

Бронсон стоял над ним, тяжело дыша. Он поднял ногу и поставил ее на горло своего отца.

МакКлауд стал жадно хватать ртом воздух, и Бронсон поднял свой меч и прижал его кончик к запястью отца.

«Ты отнял у меня руку, отец», – сказал Бронсон. – «Мне следует отнять твои. На самом деле, мне следует убить тебя», – вздохнул он. – «Но я не опущусь так низко. У меня больше чести, чем у тебя. Вместо этого я сделаю тебя, невредимого, своим пленником. Ты сдаешься?»

МакКлауд сопротивлялся, хватая ртом воздух, после чего кивнул в знак согласия.

Бронсон медленно убрал кончик своего меча от его запястья.

«Повернись и поставь руки за спину», – приказал Бронсон.

МакКлауд подчинился и тогда Бронсон нагнулся, чтобы схватить своего отца, снимая дополнительный набор кандалов со своего пояса.

Но когда он нагнулся, МакКлауд внезапно развернулся, схватил пригоршню грязи и бросил ее в глаза сына.

Бронсон закричал, подняв руку к глазам и уронив кандалы. МакКлауд развернулся и ударил сына локтем в пах изо всех сил.

Бронсон в агонии упал на землю.

МакКлауд стоял над ним, схватив его за волосы на затылке.

«Рад снова видеть тебя, сын», – сказал он.

МакКлауд поднял колено и опустил лицо Бронсона. В воздухе раздался хруст, когда он сломал своему сыну нос.

Бронсон почувствовал вкус крови и последним, что он увидел, была слишком быстро приближающая земля, приветствующая его.

* * *

Тор прорывался через поле боя, убивая большое количество воинов МакКлауда, которые скакали, чтобы атаковать его отца. Его нельзя было остановить, он прорезал путь быстрее, чем они могли отреагировать. Только одно сейчас имело значение – Андроникус и уничтожение всех этих соперников в Кольце.

Тор не мог остановиться. Он чувствовал себя одержимым, находясь под контролем силы, которая была могущественнее его собственной. Его меч практически размахивал самостоятельно.

Оглянувшись, Тор увидел неподалеку своего отца, сбившего Кендрика с его коня, и впервые Тор моргнул. На короткий миг какая-то давно утраченная его часть шевельнулась внутри. На мгновение часть его узнала Кендрика, но он не помнил откуда. На мгновение часто его растерялась, забыв, за кого он сражается.

Но затем Тор ощутил прилив энергии и, обернувшись, увидел Рафи, скачущего позади него. Тот поднял свои пальцы в его сторону. Тор почувствовал, как его поглотила огромная волна энергии, отчего ему стало сложно думать. Он почувствовал, как внутри него происходит титаническая борьба за контроль, за свободную волю. А затем его поглотил туман.

Когда Тор снова посмотрел на Кендрика, он его больше не узнавал. Он был всего лишь одним из бесконечных противников его отца, очередным повстанцем, не желающим уступить Кольцо.

Раздался свирепый боевой клич, отличающийся от остальных и, обернувшись, Тор увидел, что его атакует воин. Остальные солдаты расступились, образуя для них широкое пространство, и рыцарь остановился перед Тором лицом к лицу. В сражении наступило мимолетное затишье, когда другие воины повернулись, чтобы посмотреть на них. Очевидно, этот рыцарь, кем бы он ни был, являлся важным человеком со стороны МакГилов.

«Торгрин! Это я, Эрек!» – прогремел рыцарь, гордо восседая на своем коне. – «Ты не в себе. Я не хочу сражаться с тобой, я прошу тебя сложить свое оружие. Опусти оружие и присоединяйся к нашему делу!»

Тор почувствовал, что его охватил гнев. Кто этот незнакомец, считающий, что он вправе указывать ему, что делать?

«Я ни для кого не опущу свое оружие!» – вызывающе крикнул Тор в ответ.

Тор не стал зря терять времени: он бросился вперед, высоко подняв свой меч, и раздался лязг мечей, когда он и Эрек встретились в свирепом противостоянии, нанося ударом за ударом. Ни один из них не уступал ни на дюйм.